Несколько научных признаков хунты
16 Апреля 2008

• Версия для печати

Когда страной правит самодержец или хунта, то парламент играет сугубо декоративную роль. Данная страна может на бумаге считаться парламентской или президентской или народной или самобытной (или какой-нибудь ещё) «республикой», но решения в ней принимает обычно один человек (в хунте силовиков тоже обычно разводит интересы и конфликты один человек - её «пахан»). В добуржуазных обществах, в которых «низовая субъектность» («третье сословие») придавлена, правит верховая субъектность, не всегда сводимая к самодержцу. Тогда имеем «рабовладельческие», «азиатские», «феодальные» республики и парламенты, кажущееся многообразие которых сводится к нескольким идеалтипическим ситуационным вариантам (Idealtypen Макса Вебера). Неофеодальных «республик» - море пруди, особенно в Латинской Америке за последние два века, а также в нынешней Африке и отчасти в Азии. Идеалтипическим же прообразом нынешней РФ служит нефтедобывающая Венесуэла в 1909-1935 годах, когда ею правил выходец из аборигенно-индейского горного захолустья генерал Хуан Висенте Гомес (1857-1935).

Сомневаюсь, что российские писатели смогут художественно воспроизвести эпоху Путина, не впадая во вторичность. Уже почти всё об этой эпохе сказано венесуэльскими писателями. Ведь родина Боливара к началу правления Гомеса была интеллектуальным лидером континента – достаточно вспомнить творчество и деятельность Ромуло Гальегоса (1884-1969). Глубоко постигли суть эпохи «венесуэльского Путина» также Мигель Отеро Сильва в романе «Лихорадка» (Miguel Otero Silva. Fiebre. 1939) и Артуро Услар Пьетри в романе «Заупокойная месса» (Arturo Uslar Pietri. Oficio de Difuntos. 1976). Оба романа написаны очевидцами событий и не последними людьми в государстве, знавшими кухню авторитаризма изнутри.

Нынешняя ситуация в РФ особенно нюансировано предвосхищена в романе «Заупокойная месса». Рассказ ведется от лица венесуэльского «Глеба Павловского». Начинается роман с передачи власти от больного венесуэльского «Ельцина» к его доверенному преемнику «Путину». Затем изображается жизненный путь нового венесуэльского «национального лидера», его борьба с местными феодалами и с олигархами, всевозможные интриги в окружении, малоуспешные попытки опереться на родственников, апологетизация авторитаризма различными интелями, провозгласившими концепцию «демократического цезаризма» (= «демократии суверена» = «суверенной демократии»), комедия назначения «преемников». Роль Дмитрия Медведева в романе исполняет «доктор Альварес Трилья».

Всю эту комедию заставляют ломать «проклятые янки», ну что с ними поделать, и надо соблюдать Конституцию и имитировать то ли президентскую, то ли парламентскую республику. Но решения-то принимает он, «национальный лидер». Правда, в романе он не принимает милостиво пост лидера «партии власти» и даже не становится «премьером», а удаляется в венесуэльские «Сочи» (Такаригуа), не выпуская из рук силовых рычагов.

«Он вполне удовлетворен деятельностью доктора Альвареса Трилья, в течение многих лет исполняющего президентские обязанности, - говорится в романе Артуро Услара Пьетри «Заупокойная месса» (Москва: Радуга, 1984, стр. 194-195). – Доктор – преданный друг и честный работник. Однако теперь /Гомес/ считает необходимым вернуться на пост президента. «Надо, чтоб меня увидели снова на коне». Тогда многое легче будет сделать, устроить. К тому же вовсе не обязательно ему жить в Леоне /столице/. Среди прочих установлений можно ведь ввести и такое – президент не обязан проживать в столице. Он будет большую часть времени проводить в Такаригуа. Ходить в сапогах, в соломенном сомбреро. Среди своих коров, вдали от ученых мужей и политиков».

Дмитрий Медведев никуда не девается из ближнего круга, но «венесуэльский Путин», как известно из истории, отсидев ещё один конституционный срок, поручает затем исполнять президентские обязанности какому-то тамошнему иванову, а сам снова удаляется в сочи. Короче, венесуэльский роман исчерпывает тему, и российским авторам делать уже нечего, никаких художественных открытий им не свершить. Ведь нет ничего нового под солнцем.

Правда, один момент в романах не доработан. Как известно, Гомес страдал с юности комплексом неполноценности из-за неудач в ухаживаниях за красивыми девахами – и когда дорвался до власти, то компенсировал обиду активной личной демографической политикой. Каждый месяц от него рождался ребенок! Итого – более четырехсот детей! А наш «нацлидер» пока скромен в личной жизни, и его роман с Алиной Кабаевой – лишь слух. Однако акцидентальное не должно затмевать сущностное. То, что происходит у нас – никакой не переход к парламентской республике, а очередная симуляция-имитация, которая вполне укладывается в латиноамериканские идеалтипические варианты, и можно привести в пример парагвайскую «партию власти» "Колорадо", которая служила фасадом-декорацией для вполне авторитарного компрадорско-неофеодального режима «немца из Асунсьона» Альфредо Стресснера (1912-2006). Кстати, когда как-то на «круглом столе» в ГосДуме РФ я сравнил партию «Колорадо» при Стресснере с партией «Единая Россия» при Путине, то один из лидеров единороссов Владимир Плигин пытался возражать, но не смог указать отличий. Ибо все люди и все общества одинаковы и болеют одними и теми же болезнями и лечатся одними и теми же лекарствами и прикрывают свои авторитарные органы одними и теми же фиговыми листочками типа «парламентская республика».

Валерий Скурлатов