Квачков унизился, дав интервью "Эху Москвы"
7 Июня 2008

• Версия для печати

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер. 21 час и почти 6 минут в Москве. Это программа «Суть событий» и я, Сергей Пархоменко. Я вот на своем месте, и вроде, может, вам кажется, что ничего не изменилось. На самом деле, ничего не изменилось в том смысле, что это по-прежнему программа «Суть событий» - только немножко неожиданного сегодня формата. Так вышло, что именно в 9 часов вечера сегодня у нас на станции появился по нашему приглашению Владимир Васильевич Квачков. Здравствуйте, Владимир Васильевич Квачков.

В.КВАЧКОВ: Здравствуйте.

С.ПАРХОМЕНКО: Спасибо, что нашли время появиться у нас в первый день на свободе, если я правильно я понимаю.

В.КВАЧКОВ: Да.

С.ПАРХОМЕНКО: Время, я так понимаю, вам сейчас дорого. Много всяких новых ощущений. Напомню – Владимир Васильевич Квачков родился в 48-м году, ему 60 лет в этом году, да?

В.КВАЧКОВ: Да, будет в этом году.

С.ПАРХОМЕНКО: Он полковник, специалист по всяким специальным армейским операциям, воевал в Афганистане, с 94-го года на ответственной должности – я читаю биографию с вашего сайта, Владимир Васильевич, - в Главном разведуправлении, с 99-го года ведущий научный сотрудник Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба. К защите представлена докторская работа по теории специальных действий вооруженных сил Российской Федерации в современных условиях. Все как-то очень солидно, так как-то серьезно, интеллигентно. И вот последняя, собственно, строка биографии – вчера выпущен на свободу после вердикта присяжных, после трех лет, если я правильно понимаю, да?.. трех лет и двух месяцев пребывания в заключении по подозрению, по обвинению в подготовке и участии в покушении на Анатолия Борисовича Чубайса. Вердикт присяжных вчера состоял из ответов на 29 вопросов. Важнейшие из них, пожалуй, такие: один ответ – «Признал факт покушения на Анатолия Борисовича Чубайса», не инсценировки, нам это все не показалось, это все нам не привиделось, присяжные признали, что покушение было, что оно готовилось, что для этого закупалось оружие, создавалось взрывное устройство, разрабатывались специальные планы, применялись разные технические средства и так далее. Это одно важное признание присяжных. Другое важное признание присяжных – что трое подозреваемых, трое обвиняемых, которые находились на скамье подсудимых в этот момент, не причастны к этому покушению. Вполне естественный вопрос – вы довольны этим решением присяжных?

В.КВАЧКОВ: Не совсем.

С.ПАРХОМЕНКО: Давайте мы чуть позже. Я бы хотел, чтобы начало нашего разговора состояло из кратких ответов на несколько важных вопросов, которые, мне кажется, помогут нашим слушателям уяснить себе вашу позицию и вашу ситуацию сегодняшнюю, так скажем. Мне вообще нравятся короткие вопросы. Мне кажется, что вообще самый хороший вопрос в журналистике последних десятилетий – это знаменитый вопрос Лари Кинга Владимиру Путину – «Так что случилось с вашей подводной лодкой?», а самый красноречивый ответ – «Она утонула». Вот мне бы хотелось примерно в таком же стиле. Я поэтому, собственно, начну с такого короткого вопроса – вы пытались убить Анатолия Борисовича Чубайса?

В.КВАЧКОВ: Нет.

С.ПАРХОМЕНКО: Вы хотели бы – прошу обратить внимание на форму вопроса – вы хотели бы убить Анатолия Борисовича Чубайса?

В.КВАЧКОВ: Приведение в исполнение приговора…

С.ПАРХОМЕНКО: Не, ну я вопрос задал – хотели бы вы убить…

В.КВАЧКОВ: И я отвечаю на него. Приведение в исполнение приговора о смертной казни Чубайса, я думаю, осуществлял бы специально назначенный человек, называемый палач. Я к палачам себя не отношу. Поэтому если Чубайс будет приговорен к смертной казни, это будет исполнять совершенно другой человек. Я к нему никакого отношения не имею.

С.ПАРХОМЕНКО: Таким образом вы отвечаете «нет» - что вы НЕ хотели бы убить Анатолия Борисовича Чубайса?

В.КВАЧКОВ: Я уже ответил – я не хотел убивать Анатолия Борисовича Чубайса, но я желал бы, чтобы он предстал перед судом и его повесили бы.

С.ПАРХОМЕНКО: Понятно. Одобряете ли вы людей, которые хотели бы его смерти?

В.КВАЧКОВ: Вопрос не очень корректный. Он не очень понятен мне. Хотели бы его смерти по какому поводу?

С.ПАРХОМЕНКО: Не знаю, по какому-нибудь поводу.

В.КВАЧКОВ: Если только смерти Чубайса за то, что он сделал с нашей страной, то да, конечно, понимаю. За те злодеяния, что совершил Чубайс в нашей стране.

С.ПАРХОМЕНКО: Тот метод, который эти гипотетические люди, покушавшиеся на Анатолия Борисовича Чубайса, избрали для выполнения этого своего желания, вы одобряете?

В.КВАЧКОВ: Я бы еще раз поправил ваш вопрос, потому что он для меня не вполне корректен. Сергей, вы сказали, что присяжные признали, что никакого покушения не было. Это не совсем так.

С.ПАРХОМЕНКО: Нет-нет – присяжные признали, что покушение было. И так ровно я и сказал.

В.КВАЧКОВ: А позвольте мне рассказать, что было на самом деле в зале суда. Я вообще там был, я слушал вердикт присяжных. Присяжные приняли решение восемь к четырем: восемь сказало, что покушение было, а четверо согласились с мнением защиты, что покушения не было, а была имитация.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну да. Но ровно так же разделились голоса… несколько иначе – девять на три, как я помню, по поводу вашей причастности. Поэтому факт разделения голосов для нас не представляет никакой проблемы. Правда, это нормально, что голоса присяжных делятся? И если мы согласны с одним решением присяжных, то мы должны согласиться и с другим решением присяжных. Или не согласиться с обоими. Таким образом – покушение было. По решению присяжных.

В.КВАЧКОВ: Мы должны согласиться с мнением присяжных – девять человек меня оправдали, а трое меня не оправдали.

С.ПАРХОМЕНКО: Да. Ровно так же, как восемь человек сказало, что покушение было, а четверо сказало, что не было. Хорошо. Таким образом нам с вами, уважаемые радиослушатели, я думаю, понятно решение присяжных. Так вот, я повторяю свой вопрос – люди, которые вот таким образом выполняли свое желание убить Анатолия Борисовича Чубайса, коль скоро покушение было, вы одобряете этих людей, их метод действия, вот такой их поступок?

В.КВАЧКОВ: Метод как устройство засады является, безусловно, самым эффективным методом ведения специальных операций. Метод – засада, налет, диверсия – их нельзя одобрять или не одобрять. Они существуют в военном искусстве и в военном деле.

С.ПАРХОМЕНКО: Я спрашиваю не об этом методе – когда я говорю о методе, я имею в виду собственно строй их действий, а именно – они недалеко от столицы Российской Федерации на дороге попытались из огнестрельного оружия убить проезжающего человека. То, что хотели его убить – вы одобряете их действия? Совершенно неважно – с помощью засады ли, с помощью подрыва ли или еще с помощью чего-то. Они попытались его убить.

В.КВАЧКОВ: Уничтожение Чубайса для меня не является преступлением.

С.ПАРХОМЕНКО: Почему?

В.КВАЧКОВ: Потому что Чубайс – я сказал это ему в глаза и повторю перед радиослушателями – национальный изменник и предатель.

С.ПАРХОМЕНКО: То есть вы считаете, что так бывает, что людей можно убивать?

В.КВАЧКОВ: Людей нельзя убивать – противников нужно убивать.

С.ПАРХОМЕНКО: Нет, минуточку – ну Чубайс является человеком. Значит, есть такие люди, которых можно убивать.

В.КВАЧКОВ: Да что вы говорите? Какой же Чубайс человек?

С.ПАРХОМЕНКО: Ну хорошо… это шутка – мы все посмеялись. Вы считаете, что есть такие люди, которых можно убивать?

В.КВАЧКОВ: Я думаю, человек миллионов 50 или 100 в России над этой шуткой не смеется.

С.ПАРХОМЕНКО: Что из этого?

В.КВАЧКОВ: Не знаю, что из этого.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, значит, вы – один из тех людей, которые считают, что людей можно убивать…

В.КВАЧКОВ: Вы меня обвиняете…

С.ПАРХОМЕНКО: Я вас обвиняю в том, что вы только что сказали.

В.КВАЧКОВ: Я офицер. Принимал участие в боевых действиях. И для меня убивать людей и уничтожать живую силу противника - это разные вещи, господин Сергей. Я не убиваю людей. И мои солдаты не убивали людей. И армия не убивает людей – армия уничтожает живую силу противника: оккупантов, пособников…

С.ПАРХОМЕНКО: Я читал ваше заявление, в котором вы или ваши адвокаты – кто-то из тех, кто отстаивал ваши позиции, оправдывал ваши действия, точнее, действия тех, кто покушался на Анатолия Борисовича Чубайса…

В.КВАЧКОВ: Да, так было бы лучше.

С.ПАРХОМЕНКО: …тем, что в стране идет война. Вы действительно считаете, что в стране идет война?

В.КВАЧКОВ: Да, конечно. Страна оккупирована. Война, может, не идет пока. Сейчас она идет завуалировано, в скрытой форме. Россия в оккупации.

С.ПАРХОМЕНКО: Кем она оккупирована?

В.КВАЧКОВ: Она оккупирована еврейской мафией, прежде всего, которая является матрицей для остальных преступных группировок в России.

С.ПАРХОМЕНКО: Считаете ли вы, что то, что вы сейчас говорите, является возбуждением межнациональной розни и вражды?

В.КВАЧКОВ: Скажите, а есть русская мафия?

С.ПАРХОМЕНКО: Понятия не имею.

Вот тут - обратите внимания - Пархоменко сломался. Квачков, как человек одержимый идеей, повел его в ложную сторону - обсуждать "еврейскую мафию". Пархоменко соврал, по либеральному обыкновению, что "ничего про мафию не знает", и все...Квачкова понесло.

В.КВАЧКОВ: А азербайджанская мафия?

С.ПАРХОМЕНКО: Понятия не имею.

В.КВАЧКОВ: Да что вы говорите! А вы в Москве вообще живете? Бываете где-нибудь?

С.ПАРХОМЕНКО: Я в Москве живу.

В.КВАЧКОВ: Так вот – «русская мафия», «итальянская мафия», «азербайджанская мафия», «чеченская мафия» - это можно. Стоит только сказать «еврейская мафия» - тут же возникает пресловутый русский 282-й вопрос.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, всякий раз, когда кто-то говорит что-то о какой-нибудь национальной мафии, находится кто-то, кто этим недоволен. Азербайджанцы недовольны разговорами об азербайджанской мафии. И имеют полное право.

В.КВАЧКОВ: Да что-то я не слышал еще ни одного дела, возбужденного против азербайджанцев, по 282-й статье. Что-то в основном русские по 282-й статье идут в тюрьмы, а не азербайджанцы и не чеченцы.

С.ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, у меня нет этой статистики, но у меня есть ясное представление о том, что вы и ваши сторонники последовательно отстаиваете агрессивные националистические убеждения. Есть на этот счет экспертизы проведенные. Да собственно, как я понимаю, вы и сами этого не скрываете. Я собрал здесь целую коллекцию ваших высказываний и статей и всего прочего, где вы говорите о «партизанской войне», о возможности насилия и так далее.

В.КВАЧКОВ: Конечно. А как же без насилия-то?

С.ПАРХОМЕНКО: Это ваша профессия в мирном городе, вести партизанскую войну в мирном городе, против своих соотечественников…

В.КВАЧКОВ: Кто вам сказал это?

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, я живу в Москве – в мирном городе.

В.КВАЧКОВ: Ну и я живу в Москве, в мирном городе.

С.ПАРХОМЕНКО: В России не идет война, и вы это хорошо знаете.

В.КВАЧКОВ: Какая война не идет в России?

С.ПАРХОМЕНКО: Никакая война не идет в России.

В.КВАЧКОВ: Вы, я думаю, заблуждаетесь.

С.ПАРХОМЕНКО: Никакая война не идет в России!

В.КВАЧКОВ: Ну это ваше личное мнение.

С.ПАРХОМЕНКО: Некоторое время на территории России шла война на территории Чеченской республики. Последнее время, как меня уверяют, она прекратилась.

В.КВАЧКОВ: Вы относите к войнам только применение огнестрельного оружия в открытых формах и применение военной силы. Это не так, Сергей. Современный войны ушли в другую плоскость ведения борьбы и геополитического противоборства, в которой войны ведут финансовыми, экономическими… Геноцид русского народа осуществляется не уничтожением их в лагерях, а вымиранием голодом, вымиранием по безнравственному телевидению, уничтожением нравственных категорий в русском народе.

С.ПАРХОМЕНКО: Мне кажется, что это какие-то фантазии. Мне кажется, что всякий нормальный здравомыслящий человек способен отличить войну от не войны. Всякий нормальный здравомыслящий человек может отличить поведение людей, которые посреди мирного времени открывает…

В.КВАЧКОВ: Да какое же это мирное время? Русский народ вымирает по полтора миллиона в год.

С.ПАРХОМЕНКО: Люди, которые возле дороги открывают стрельбу и взрывают мину самодельную, это люди, которые осуществляют террористические действия. Так ведь?

В.КВАЧКОВ: Нет, не так. Это зависит от цели.

С.ПАРХОМЕНКО: Это не зависит от цели. Это медицинский факт. Некто стрелял в проезжающую машину и подрывал ее…

В.КВАЧКОВ: Если вы о медицинских фактах – я не специалист по медицине. Я считаю себя… по крайней мере, так принято считать – даже по тому, что вы процитировали, я специалист в области (прошу прощения за тавтологию) специальных операций. Так вот, с точки зрения обывателя, даже уже некоторые обыватели понимают разницу между открытой формой вооруженной борьбы и скрытыми формами войны. А холодная война была войной?

(Дальше неинтересно)