Препятствия лежат в России, а не в Пакистане
5 Февраля 2006

• Версия для печати

Интервью Президента Исламской Республики Пакистан Первеза Мушаррафа.

По приглашению Исламобадского института политических исследований я и еще четверо журналистов и два профессора из МГУ десять дней колесили по Пакистану, стране почти неизвестной для русского человека. Нам показали все без прикрас: мы увидели огромный десятимиллионный Карачи на берегу Индийского океана, и горные деревушки Кашмира, сильно пострадавшего от восьмибального землетрясения в октябре прошлого года, пряный Лахор – столицу Пенджаба и Пешавар на границе с Афганистаном, в окрестностях которого полно талибов и тех, кто воевал в последней войне против исчезнувшего СССР.

В первый день пребывания в столичном Исламабаде, городе специально построенном на новом месте для страны, история которой пишется с 1948 года, нас повезли в Российское посольство.

Российский посол, Сергей Николаевич Песков рассказал нам, что Пакистан очень стремится к установлению взаимовыгодных контактов с Россией. Его поражает политическая воля и настойчивость руководства Пакистана во внешней политике: страна пользуется авторитетом, как на Западе, так и в исламском мире. Великолепные отношения у Пакистана и с Китаем. В комментариях дипломата слышалась нескрываемая зависть к дипломатической виртуозности пакистанских коллег. Но Россия уже несколько десятилетий сконцентрировалась только на связях с Индией, активно вооружает ее и вовсю торгует. А с Пакистаном, где больше 180 миллионов населения, товарооборот оставляет всего 350 миллионов долларов. Как с Непалом.

В Пакистане посол Песков уже год, но почти нигде не был. Так как ему неудобно ездить по стране без конкретных предложений и спонсорской помощи. Японцы и американцы – те ездят с полными карманами «орешков». Песков - арабист, до этого служил на дипломатических должностях в Эмиратах. Нам показалось, что он с ностальгией вспоминает свое относительно беззаботное сидение под боком у арабских нефтяных шейхов.

Единственно, чем проявила себя Россия за время его службы в стране, так это помощью МЧС и госпиталем для пострадавших от землетрясения в Кашмире осенью прошлого года. Госпиталь проработал почти месяц во главе с доктором Рошалем . Да и то, посетовал посол, Россия предоставила 9 самолетов с палатками и оборудованием, но посчитала это по каким-то смешным остаточным ценам, поэтому сумма получилась какая-то мизерная, а вот Украина привезла всего один самолет «Руслан» с одеялами и палатками, но оценила его по коммерческим ценам, поэтому оказалась намного впереди нашей помощи в списках стран-доноров жертвам землятресений. Так что пришлось приложить немало усилий, чтобы Россию не забывали упоминать в пакистанской прессе. (Хотя, как мы позже узнали от руководителя штаба помощи жертвам землетресения - генерала Фарука, маленькая и небогатая Куба, привезла оборудования и медперсонала для 26 госпиталей!)

Посмотрев наше расписание встреч, в котором стояли встречи нашей делегации почти со всеми министрами, включая премьер-министра, и президента Первеза Мушарафа, Сергей Николаевич, выразил сомнение, что обещания пакистанской стороны будут выполнены, потому что сам он не удостаивался аудиенции у столь высоких особ. На том и расстались.

Но все расписание, вопреки пессимистичным прогнозам, было выполнено. Премьер- министр нас принял и почти полтора часа рассказывал нам о внешней и внутренней политике Пакистана. А президент Первез Мушарраф, прилетев из Давоса со Всемирного экономического форума, накануне визита короля Саудовской Аравии Абдаллы принял нас и около часа отвечал на английском языке на вопросы нашей делегации.

Андрей АРХИПОВ

Интервью Президента Исламской Республики Пакистан Первеза Мушаррафа российским журналистам

Исламабад, 31 января 2006 г.

Первез Мушараф: Я рад вас приветствовать. К сожалению, такие делегации из России приезжают к нам не очень часто, а мы полностью открыты для любых контактов.

У нас хорошие отношения с Россией. Но ситуация довольно сложная и во многом зависит от отношений лидеров, задача которых – уменьшать количество проблем. У меня сложились великолепные личные отношения с президентом Путиным, мы хотели бы и дальше развивать и улучшать наши отношения, продвигать их вперед во всех сферах. Ваш визит послужит дальнейшему улучшению наших связей, он поможет лучшему взаимопониманию между нашими странами.

- Не кажется ли вам, что улучшению отношений мешает, во-первых, недостаток информации друг о друге, а во-вторых, воспоминания о прошлом.

ПМ: Да, еще многие люди живут прошлым. Но главная задача заключается в том, чтобы люди жили будущим. Ситуация меняется, наши отношения должны меняться, Пакистан и Россия уже не находятся во враждебных лагерях. Задача лидеров в том, чтобы формировать новую реальность. Мир изменился и продолжает меняться. В годы холодной войны он был биполярным, потом стал однополярным, а в будущем может стать много- полярным. Я буду с вами очень откровенен: препятствием для улучшения отношений между Пакистаном и Россией является то, что российская политика полностью фокусируется на Индии. Мы не можем, например, покупать вертолеты Ми-17, потому что вы не хотите обидеть Индию. Мы могли бы заключить много крупных сделок, например, развивать космическую связь. Препятствия к этому лежат в России, а не в Пакистане.

Неужели в России не видят геополитические изменения, которые произошли в мире? На мой взгляд, во внешней политике не должно быть концентрированного внимания на одной стране. С геостратегической, геополитической, экономической точки зрения у нас имеются огромные возможности двигаться вперед вместе и быть ближе друг к другу. И эти отношения должны строиться на двусторонней основе.

- Не могли бы вы сформулировать принципы вашей концепции просвещенной умеренности и определить роль Пакистана в исламском мире?

ПМ: События 11 сентября изменили мир. Терроризм и экстремизм направлены, в том числе, и против мусульманского мира. Здесь, в мусульманском мире, живут как носители терроризма и экстремизма, так и их жертвы. Мы должны принести мир и спокойствие в этот регион. Концепция просвещенной умеренности – это ответ на бурные события в мире. Военные акции не могут быть таким ответом – они только дают возможность выиграть время для использования других инструментов. Терроризм и экстремизм различаются между собой. Терроризм имеет зримое воплощение в виде терактов, в результате которых гибнут невинные жертвы. Экстремизм коренится в сознании. Против него невозможно применять военные меры. При этом экстремизм является питательной средой для терроризма. Оружием против него и призвана стать просвещенная умеренность. Борьба с терроризмом и экстремизмом должна вестись на трех уровнях: глобальном, в рамках исламского мира и в каждой отдельно взятой стране. Необходимо содействовать социально-экономическому развитию исламских стран, повышать уровень образования, здравоохранения, уровень жизни. Источником международного терроризма являются такие нерешенные региональные проблемы, палестинская, кашмирская, ситуация в Ираке и Афганистане. Эти проблемы должны решаться на глобальном уровне.

На уровне исламского сообщества на первый план выходит социально-экономическая составляющая. Концепция просвещенной умеренности принята мусульманским миром. Это означает готовность отвергнуть экстремизм и терроризм и сотрудничать друг с другом и со всем миром. Необходима новая хартия для Организации Исламская конференция. Политические разногласия, проблемы образования, бедность ведут к экстремизму, а он в свою очередь приводит к терроризму.

На уровне отдельных стран следует учитывать, что условия в каждой стране различны. Мы, например, против терроризма используем военную силу - против «Аль-Каиды» или талибов. А против экстремизма мы в Пакистане приняли программу из шести пунктов (трех краткосрочных и трех долгосрочных). Краткосрочные пункты: запрет всех экстремистских организаций независимо от их вывески; запрет на распространение любых материалов, пропагандирующих ненависть к другим религиям; запрет на использование мечетей в экстремистских целях.

Долгосрочные пункты программы касаются, прежде всего, образования. Преподавание религии должно преследовать духовные цели и не должно питать терроризм. Оно должно способствовать тому, чтобы лучше понять сущность нашей религии. Мы установили контроль за деятельностью медресе, ввели правила их регистрации, и сами медресе эти правила приняли. Наша цель состоит также в том, чтобы создать условия для Исламского Возрождения, где нет места терроризму и экстремизму. Ислам отрицает терроризм и экстремизм. Ислам – это образ жизни. И мы должны показать миру, каким должен быть истинный ислам. Ислам может стать третьим путем, отличающимся и от западного свободного рынка, и от социализма. В условиях свободного рынка богатые становятся еще богаче, а бедные – еще беднее. Необходимо обеспечить баланс между этими крайностями.

- Какие конкретные меры должны быть предприняты с пакистанской и с российской стороны для улучшения отношений?

ПМ: Как я уже сказал, нам надо строить отношения на двусторонней основе и не позволять третьим сторонам в них вмешиваться. Россия более полувека сотрудничает с Индией, но это не должно мешать развитию отношений с Пакистаном. В конце концов, у Индии есть отношения с США и никого в России это не волнует. Есть геостратегические реалии, мир меняется очень быстро. Давайте развивать российско-пакистанские отношения на двусторонней основе.

- Каковы перспективы сотрудничества России и Пакистана в военно-технической и энергетической областях?

ПМ: Перспективы огромные. Долгие годы Пакистан был тесно связан с Западом, но введение санкций после ядерных испытаний в 1998 году вынудило нас диверсифицировать нашу политику в сфере ВТС. Сегодня наши специалисты разбираются не только в американском оружии, но и в китайском, корейском, французском, британском, российском и украинском. Существуют огромные возможности для сотрудничества в этой области,

Что касается энергетики, то экономика Пакистана бурно развивается, и мы испытываем дефицит энергии. Мы заинтересованы в ее получении из различных источников. Речь идет о сооружении трубопроводов из Катара, Туркмении, Ирана. «Газпром» - это огромная компания, в сотрудничестве с которой мы заинтересованы. Россия могла бы содействовать развитию сотрудничества в области энергетики в рамках единого центрально-азиатского рынка. В частности, мы хотели бы уже сейчас получать энергоресурсы из Ирана, России, Туркмении и Казахстана, а в перспективе – электроэнергию из Таджикистана и Киргизии. Российские компании могли бы сыграть в этой работе большую роль. Кроме того, есть большие возможности для сотрудничества в нефтегазовой сфере, в частности, в деле разведывания месторождений на шельфе и в материковой части Пакистана.

- Имеет ли Пакистан право требовать от Ирана оставаться в рамках режима нераспространения ядерного оружия, тогда как у самого Пакистана есть ядерная бомба, и страна не подписала ДНЯО?

ПМ: Да, безусловно, такое право у нас есть. Любая держава стремится к трем вещам: безопасности, суверенитету и развитию. По этим вопросам не может быть компромисса, особенно в том, что касается безопасности. Почему та или иная страна стремится укрепить свой военный потенциал? Для этого есть два основания: стремление защитить себя от внешней угрозы и укрепить свои позиции в регионе. В масштабах нашего региона Пакистан – маленькая страна. Мы хотим обеспечить свою безопасность. А что это значит? Угроза нам исходит от Индии. До того, как наши две страны стали ядерными державами, наша политика базировалась на принципах сдерживания. Потом, когда Индия стала ядерной державой, баланс сил был нарушен, и мы должны были его восстановить. Если мир так хотел, чтобы мы не обзавелись ядерным оружием, они должны были остановить Индию.

Что же касается Ирана, то скажите мне, кто ему угрожает? Пакистан, Афганистан, Турция или страны Персидского залива? Вопрос о ядерном оружии основывается на оценке угроз для данной страны. Мы выступаем за нераспространение, и мы откажемся от ядерного оружия, если то же самое сделает Индия, и регион Южной Азии будет свободен от ядерного оружия.

- В недавнем интервью Washington Post вы говорили об угрозе суверенитету Пакистана, исходящей от «Аль-Каиды». Что представляет большую угрозу – присутствие «Аль-Каиды» на территории Пакистана или американские бомбовые удары по пакистанской территории, вроде того, который был нанесен 13 января?

ПМ: Угроза, исходящая от «Аль-Каиды» постоянна. Американцы нанесли удар один раз, и вопрос уже закрыт. Я предоставляю вам самим решать, какая угроза больше.

- Что бы вы посоветовали российскому частному бизнесу, который хотел бы вести дела в Пакистане?

ПМ: Развитие бизнеса – это вопрос, которым должны заниматься сами бизнесмены. Правительство может только создавать благоприятные условия. Надо, чтобы представители частного сектора обеих стран создавали совместные предприятия, вели торговлю, вкладывали инвестиции. Я могу назвать вам несколько сфер приложения усилий. Это, прежде всего, энергетика, в частности, основывающаяся на угле, на гидроресурсах, на использовании силы ветра. Во-вторых, это сельское хозяйство: производство молока и молочных продуктов, а также выращивание и переработка овощей и фруктов. В третьих, это телекоммуникации и информационные технологии, которые переживают период бурного развития. Четвертое – развитие инфраструктуры, строительство шоссейных и железных дорог. Российские компании могли бы принять участие в сооружении нового порта Гвадар на побережье Аравийского моря. И, наконец, сотрудничество малых и средних предприятий. Условия для вложения капиталов в Пакистане сейчас самые благоприятные, поскольку спрос на продукцию намного превышает предложение, и этот разрыв постоянно растет. В результате сложилась такая ситуация, при которой компании получают годовую прибыль в размере от 20 до 50%. Например, корпорация Nestle в прошлом году получила прибыль в размере 55%. Так что возможности практически безграничны.

Мы ждем и надеемся, что Россия и все ее заинтересованные круги осознают, что Пакистан - дружественная страна, открытая для взаимовыгодного сотрудничества практически во всех областях. Мы готовы принять ее лидеров, политиков и бизнесменов для реализации практических шагов на благо наших народов.

На фото: Граница Пенджаб Пак - Индия

Фото: Андрей АРХИПОВ («Stringer»)