Если ты, скажем, профессор, или из другого низшего сословия…
24 Февраля 2010

• Версия для печати

Елена Токарева

Россия снова, как встарь, превратилась в сословную страну. Это уже заметили даже самые отсталые слои общества. А, может быть, именно они-то первыми это и заметили. Им снизу видно все, ты так и знай. Да и как не заметить, когда в стране не наблюдается равенства перед законом.

«Сословие – это социальная группа, которая занимает определенное положение в иерархической структуре общества в соответствии со своими правами, обязанностями и привилегиями, закрепленными в обычае или законе и передаваемыми по наследству». Это классическое определение, которое дал Ключевский на исходе 19 века и сословного общества, когда Россия уже двигалась к буржуазной революции, как известно, предполагающей равенство всех перед законом.

С тех пор все стало намного хуже. Некоторые ехидно предлагают официально узаконить крепостное право. Потому что неофициально оно полусуществует.

По наследству у нас в стране передают профессию, место службы и привилегии (в частности, перед законом) менты, военные и адвокаты с прокурорами. Еще – депутаты. Это наиболее откровенные примеры. Нынче образовались целые депутатские династии. Не только Жириновский сделал своего сына депутатом и передал ему фракцию в Госдуме. Звание «молодого политика» и место в соответствующих молодежных политических структурах передал своему сыну Алексею Дмитрий Рогозин, а также своему сыну - Геннадий Гудков. Не пройдет и пара лет, как станут их сыновья тоже депутатами, а потом – губернаторами, как стал псковским губернатором Андрей Турчак, который недавно еще был молодым депутатом, благодаря своему папе, путинскому знакомому.

Но исследовать сословия в России следует начинать все-таки с милиции, а не с депутатов. Потому что начало сословности – там, в силе, в оружии. Сначала была сила, и лишь потом – власть. Привилегии господствующие сословия получали именно путем силы.

Общество подчинялось вооруженной силе. Господствующее сословие – это изначально люди с оружием. Это особый класс, сложившийся в самом обществе для его защиты от внешних врагов и завоевавший потом защищаемое им общество. Низшие сословия, скажем, крестьяне, не имели оружия, не были организованы в военную силу, и поэтому никогда не имели власти.

Как образовывались господствующие сословия – хорошо описано в старой русской социологической литературе.

«Вооруженная сила, туземная или пришлая, захватив право распоряжаться народным трудом, спешила стать властью, чтобы мирно пользоваться завоеванными плодами. Для обеспечения постоянного пользования присвоенными экономическими выгодами, захватчик не имел нужды заботиться о новом устройстве народного хозяйства: он насильственно вторгался в сложившийся уже экономический порядок, с оружием в руках вставал у готового хозяйственного механизма». Обеспечив себе спокойное обладание захваченными выгодами, захватившая власть сила спешила создать известный государственный порядок, с помощью которого она, став его движущей пружиной, могла бы распоряжаться народным трудом, не прибегая постоянно к первоначальному своему средству воздействия — к оружию. Властью дорожили потому, что она давала обладание народным трудом», - пишет историк Ключевский.

В древней Руси ответственность за преступления для лиц из высших сословий существовала, но внутри своего сословия. Если человек более высокого сословия убил чужого смерда, то он отвечал лишь деньгами, но никак не личной свободой. Уголовное право России было исключительно сословное. Понятие равноправия личностей перед законом появилось уже в конце 19-го века и взято было из законодательной практики западного буржуазного общества.

Но…не прижилось.

Исключительные привилегии в области ухода от ответственности присвоили себе сословия ментов и депутатов. Милиционеры часто совершают преступления против человечности и не несут за это полновесной ответственности, прикрытые мундиром и привилегиями.

Недавно совершенные милиционерами уголовные деяния стали известны обществу, благодаря активности прессы.

В Екатеринбурге милиционеры, патрулировавшие улицы, избили профессора Консерватории, который шел домой с сумкой продуктов.

В Томске мент изнасиловал и убил в вытрезвителе журналиста.

В Тыве инспектор ДПС застрелил из табельного оружия школьника, который оказался за рулем без документов, и ранил в голову его подружку-школьницу. Получил 1,3 условного наказания.

Но дело не в самих бесчинствах – их в изобилии совершают и «простые граждане», не облеченные ни в форму, ни в ордена, не имеющие высокородных родителей. Преступления совершают и эти «жывотные». Дело в наказании. «Животный» получит по полной программе, А мента или депутатского сына отмажут, и он получит условное наказание.

В России с давних пор существует народная мудрость: «С сильным не борись, с богатым не судись». Поговорка появилась тогда, когда в России официально узаконено было сословное общество.

Те, кто облечен, за редким исключением, отделываются легким испугом. На их защиту становится Система. Исключением не стал за последние годы пресловутый майор-убийца Денис Евсюков, который получил-таки по суду пожизненное заключение в колонии строгого режима. Система, как могла, отмазывала Евсюкова, и если бы не повышенное внимание прессы к этому преступлению, то Евсюкова бы отмазали – это точно. Впрочем, впереди еще обжалование приговора суда, и, возможно, приговор Евсюкову будет смягчен. Когда пресса потеряет к этой истории интерес, занявшись другими, более свежими преступлениями.

Чиновные тоже добиваются для себя привилегий, похожих на ментовские. Недавно принятые Госдумой дополнения к закону о гражданской ответственности лиц за рулем, даровали законное право работникам правоохранительной системы, а также депутатам, ездить за рулем пьяными и не нести за это никакой юридической ответственности. Для всех граждан обнаружение за рулем в состоянии подпития грозит лишением водительских прав на два года, а для титульных сословий пьянство за рулем не чревато никакими лишениями. Обнаружив за рулем пьяного прокурора, инспектор ГАИ может только козырнуть и предупредить потенциального преступника за рулем, чтобы он ехал осторожно.

В конце 19-го века - начале 20-го, когда Россия стала ареной буржуазного развития, появились надежды, что все будут равны в правах.

«Законодательство начало разбивать эти крупные и плотные общественные сочленения на их первичные составные частицы — отдельные лица, ставя каждое из них в непосредственные отношения с государством и признавая всех их одинаково свободными», - пишет Ключевский о формировании буржуазного права.

Ну, и где это равенство? Каждый раз, когда представитель титульного сословия совершает преступление, на дуэль с Государством выходит не личность, а все сословие, к которому преступник принадлежит.

С начала двадцать первого века Россия сильно деградировала в сторону неравенства социальных групп, в ряде случаев закрепленного законами и постановлениями органов власти. Особенно это стало заметно, когда партией власти стала «Единая Россия». Сама эта партия выделилась в отдельную социальную группу, которая стремится закрепить за собой привилегии.

Дикие люди

Значки и флажки на лобовом стекле, символизирующие принадлежность к партии власти, дают возможность парковать автомобиль в любом месте. Особенно это заметно в Москве, где парковаться может только мэрия, ФСБ да Госдума….

И если пять лет назад, мы, весело смеясь писали о новой геральдике и липовых дворянских гербах сегодняшних чиновников, то нынче на эту тему уже не смеются. Гербы и дворянские звания расхватываются со страшной силой, и новые дворяне совсем не считают, что они похожи на обезьян, когда украшают свои выпуклые груди нелегитимными орденами и знаками отличия.

Но ничто так не разнит одно сословие от другого, как одежда и культурные различия. По одежке вы сразу отличите, из какого социального слоя тот или иной субъект. Вы никогда не спутаете человека из мира шоу-бизнеса в розовом пиджаке с блестками с милиционеров в штатском. Вы всегда отличите чиновника, хотя бы по его часам на руке за двадцать тысяч баксов, вы не перепутаете его с военным. На улице малокультурный мужчина из низшего сословия несет дамскую сумочку, купленную на распродаже по неизвестной науке цене (он, якобы, помогает своей даме), но ни адвокат, ни чиновник никогда не возьмут в руки дамскую сумочку, даже если его жена купила ее за тысячу долларов – они побоятся выглядеть смешными. Чиновник и богатый бизнесмен носят фирменную одежду, в поездки ездят с дорогими чемоданами, заботятся о брендах. Но это им не поможет выпутаться из уголовной истории с неуплатой налогов, в то время как мент или сотрудник ФСБ из нее наверняка выпутается с наименьшими потерями.

Культурные пристрастия у них тоже различные. Менты слушают шансон, скинхеды предпочитают Егора Летова, «Коловрат» и тяжелый рок, чиновники обожают попсу, а адвокаты сами сочиняют музыку и хреновые книжки, вроде тех, что в изобилии плодит адвокат Астахов.

Но это все смешные мелочи по сравнению с главным коренным вопросом, ради которого делались все революции. Вопрос этот: есть ли в России справедливость?

Является ли Россия хорошо организованным справедливым обществом? Нетрудно заметить, что в современной России мы имеем плохо организованное общество по той причине, что в нем нет справедливости и равенства (по-научному, эгалитарности). Никто здесь, в России, не признает и знает, что другие не признают каких бы то ни было общих принципов справедливости. И это главная язва нашего российского общества.

Поболтав о равенстве, надо было и разверстку обязанностей перенести на равные основания. Потребность в личной безопасности у всех одинакова; потому самая тяжкая личная обязанность — воинская повинность — возложена, якобы, на всех, способных нести ее. Однако всем известно, что в России обязательную военную службу несут только бедные сословия. Дети офицеров не идут в рядовые, они после школы идут учиться в военные училища. Дети ментов идут служить во внутренние войска или получают блатные направления на несение военной службы при прокуратуре, судах, а потом идут в вузы системы МВД. Социальный солдатский состав армии однороден – это бесправные.

Зато принцип равенства выдержан там, где его и не ждали – в нашей налоговой системе, в плоской шкале подоходного налога. И миллиардер, и жалкий миллионер, и слесарь, и врач платят одинаковый 13%-ный подоходный налог. Такого нет нигде в мире. Во всем мире богатые платят большие налоги, а бедные – маленькие, или совсем освобождены от налогов.

Совсем не странно, что в современной России совершенно заморожены исследования на тему сословного устройства общества. Власть имущие изо всех сил делают вид, что здесь построено справедливое общество и не хотят говорить на тему социального и политического неравенства. На сегодня мы имеем только одну монографию, изучающую вопросы сословного устройства современной России. Это книга бывшего сотрудника администрации президента, а ныне профессора Высшей школы экономики (либеральной Мекки современной России) Симона Кордонского «Сословная структура постсоветской России».

«Если вы услышите от кого-то, что мы поступательно движемся к государству равных возможностей - бегите от этого человека как можно дальше: он либо врет, либо обманывается сам. Наше государство состоит из сословий, и сословное неравенство в нем только укрепляется, - пишет он.- Сословность - простейшая форма самоорганизации общества. А точнее - ресурсного государства, подобного нашему. Ведь сословия - это способ распределения ресурсов. Все наши сословия либо финансируются напрямую из бюджета, либо другим способом "пилят" бюджет».

Вот так бывший сотрудник президентской администрации определил смысл существования сословий в РЕСУРСНОМ обществе, то есть в обществе, которое ничего не производит, кроме нефти и газа. В таком обществе люди интеллектуального предпринимательства, о которых так страдает президент Медведев, стоят на низшей ступени иерархии. И до тех пор, пока нефть в мире будет иметь высокую стоимость, никакие интеллектуалы в стране Россия не поднимутся на более высокую ступень иерархической лестницы. До тех пор, пока нефть стоит высоко, мент будет бить на улице профессора и получать за это условное наказание. А уголовное право будет только кивать и подмигивать менту.

Кордонский широко пользуется понятием «титульных сословий», то есть высших сословий.

Так он замечает, что в России идет война между «титульными сословиями». Можно сказать, что мы живем в эпоху смуты. Это уже не первая война между «гэбухой» и «ментами», в результате которой менты всегда проигрывают, потому что их действия явные, грубые и на виду. И пресса с удовольствием их пережевывает.

«Иерархия между титульными сословиями пока неопределенная, между ними возникает борьба за повышение статусов, проявляющаяся во взаимных "наездах": чекисты наезжает на ментов, менты на прокурорских, прокурорские на судейских, армейские на чекистов. И все вместе наезжают на государственных гражданских служащих, не обеспечивающих необходимого для служения потока ресурсов из федерального бюджета. Главные признаки сословия - привилегии (льготы), обязанности, система наказаний и поощрений, чины, ранги.

Межсословную мобильность обеспечивает система образования.

Учатся, как считает Симон Кордонский, в нашей стране не для того, что получить знания, а чтобы попасть в другое сословие. Ни один вуз в стране за исключением физтеха и некоторых, может быть, факультетов МГУ, знаний не дает. Обучение в вузе дает не знания, а положение в системе, связи, знание сословного языка.

Вот в такой современной России мы с вами живем. Нравится она вам? Мне – нет. Однако никто, кроме коммунистов, особенно сильно не возмущается таким положением дел. Все чаще приходится слышать от молодых людей, что им хотелось бы изучить, как устроено это общество и проникнуть в более высокое и довольно-таки закрытое сословие. За равенство и братство никто не выйдет драться.