Шустрый малый с НТВ
31 Марта 2003

• Версия для печати

В 91-м в стране появились «возвращенцы». Выросшие в условиях цивилизованного капитализма, они, в отличие от нас, здесь живущих, чувствовали носом запах больших денег эпохи первоначального накопления. За деньгами они сюда и явились. И большинство из них очень неплохо устроилось.

Савик Шустер - яркий представитель «возвращенцев». Российский телезритель вечерами наблюдает за тем, как острые вопросы политической и экономической жизни страны вместе с представителями власти и элиты обсуждает канадскоподданный гражданин. Его родители живут в Америке, жена и дети - в Европе. Болеет он не за «Спартак» или «Динамо», а за «Фиорентину». У него здесь даже имущества нет, только личные вещи.

С одной стороны, Шустеру у нас не страшно - терять, кроме оклада-жалованья, нечего. Можно быть смелым в оценках, решительным в постановке вопросов. Впрочем, по природной сущности с этим Савик не спешит и оказанным ему руководством НТВ доверием не злоупотребляет. А с другой - неужели среди российскоподданных не нашлось ни одного достаточно способного и глубокого гражданина, который смог бы этого канадского футбольного обозревателя за столом политических дебатов заменить? Чтобы не только профессионализм сквозил, но и боль души, и ярая гражданственная позиция чувствовались?

Нет, такого нынче не найдешь. Российское ТВ сегодня нечто среднее между «домовой книгой» и кроссвордом. Окно в истинную жизнь осталось только одно - в передаче Шустера «Глас народа», где имеются прямые включения с площадей русских городов. Парадокс заключается в том, что по плечу такая смелость только иностранцу...

Он же Шустерис, он же Савикас, он же Савик...

22 ноября 1952 года в Вильнюсе в семье футболиста и тренера вильнюсского «Спартака» родился мальчик. Живи предки новорожденного в Киеве, носил бы он фамилию Шустеренко, в Минске - Шустеревич, в Тбилиси - Шустеридзе. А в Литве ему достался суфикс «ис» - Шустерис. Ребенка назвали «Шевелис». Но имя ему не нравилось. В школьный журнал вписали почему-то «Савикасом».

Мальчик вырос в футбольной раздевалке, пошел по папиным стопам. Когда Савик играл за юношескую сборную республики, то болельщики кричали ему с трибун: «Давай, давай, сапожник!» Они считали, что «Шустер» в переводе с немецкого - это сапожник. И он давал - маленький, шустрый, ловкий, нападал, защищал, забивал. Но в 17 лет получил тяжелую травму, и на спортивной карьере пришлось поставить крест. Поступил в медицинский институт. А в 1972-м родители ошарашили его новостью - оказывается, почти вся семья Шустеров в 1919 году эмигрировала в Канаду. Родственники чувствовали себя там неплохо. Литовские Шустеры втихаря от сына подали заявление на выезд. Но ответ все не приходил и не приходил. И тут повезло: один из канадских дядюшек во время визита Косыгина в Торонто оказался с ним на приеме за одним столом. Он попросил «поспособствовать воссоединению семьи». Семье разрешили выехать. Для начала - на историческую родину.

Когда Савику об этом сказали, он закричал, что не поедет в Израиль, а то его из комсомола выгонят. Папа резонно заметил: «Как хочешь. Мы уедем, ты можешь остаться. Но из комсомола тебя все равно выгонят».

На исторической родине от фамилии отсекли литовское «ис». В Израиле отец Савика тренировал футбольную команду. А Савик работал в кибуцах: сначала на консервной фабрике, потом апельсины собирал. Дослужился за короткое время до директора клуба.

Но когда выяснилось, что младшему Шустеру придется отдать воинский долг новой родине - выезд в Канаду был ускорен.

Его университеты

В Канаде Шустер, хлопотами дяди, был зачислен на второй курс медицинской школы университета McGill в Монреале. В выходные подрабатывал в прачечной одного из родственников - «отстирывал пятна капитализма». Одевался в те вещи, которые клиенты забывали забрать из прачечной - пестренько, но чистенько. Видимо, комплексы той поры сформировали у Савика пристрастие к дорогой престижной одежде. Закончил медицинскую школу в 1976 году. Но для получения прав на медицинскую практику надо было учиться дальше. Савик послал свое резюме в медицинские учреждения Европы - ему хотелось жить поближе к местам футбольных баталий. Приглашение пришло из Италии, из Флоренции. Здесь он женился (его жена - врач), написал диплом и диссертацию. Но не хотелось всю жизнь с утра топать по одной и той же дорожке в сторону лаборатории, чтобы просидеть там сорок лет, разглядывая мир в окуляр микроскопа. Он мечтал о карьере журналиста. И даже опубликовал первую заметку в итальянской газете, за что получил гонорар в шесть долларов.

В 1980 году Шустер познакомился с Натальей Горбаневской, редактором «Русской мысли» - переводил на итальянский ее выступление во Флоренции. Обаятельный юноша тронул сердце метрессы, она ввела его в элиту диссидентско-эмигрантского круга, познакомила с Максимовым, Буковским, Эдуардом Кузнецовым.

Первый раз слава пришла к Савику в форме испанского полицейского. На Мадридской конференции по выполнению Хельсинкских соглашений его арестовали, приняв чернявого кучерявого небритого Шустера за террориста.

Мечта завязать со скучной медициной осуществилась, когда Шустер через знакомства в Париже устроился сотрудником в организацию «Врачи без границ» и попал в Чад. Первые свои репортажи он делал для «Русской мысли», но сегодня вспоминает названия только престижных изданий, в которых сотрудничал: «Newsweek», «Der Spigel», «Liberation», «La Republika».

Вместе с журналистами из итальянского журнала «Холодильник» Шустер выпустил фальшивую газету «Правда». «Гвоздями номера» были фотография голого по пояс Суслова с наколкой Сталина на груди и репортаж о распаде СССР. Часть тиража удалось нелегально переправить в Москву и распространить во время Олимпиады-80.

Опыт этот так понравился Шустеру, что в 1983 году он предложил Интернациональному сопротивлению выпускать для воюющих в Афганистане советских солдат псевдо-«Красную звезду» и получил финансирование.

В 1984-м Шустер прошел пешком через Никарагуа - страну, захваченную сандинистами. Снимки и репортажи оттуда - образец работы стрингера. В то время там не было ни одного западного журналиста - слишком опасно.

Репортажи из Афганистана сделали Шустеру имя.

Фрилансеры утверждают, что с 1980 по 1990 год в мире не было ни одной войны, на которой бы не заработал Савик Шустер.

Свободный роман

Одна из первых встреч с радио «Свобода» произошла у Савика в 1981 году, когда после серии публикаций в «Ньюсуике» об Афганской войне у него взял интервью сотрудник станции Семен Мирской. По воспоминаниям Шустера, он тогда едва говорил по-русски.

В 1987 году, отправляясь опять в Афганистан, Шустер решил подготовить серию репортажей на русском языке, чтобы показать эту войну советским с обратной, моджахедской стороны. Привезенные материалы предложил радио «Свобода». Вышел цикл из десяти передач, текст читали на фоне звуков настоящей войны.

После этого Шустеру предложили сделать интервью с приехавшими в Нью-Йорк лидерами моджахедов. Он поговорил не только с представителями афганского сопротивления - Савик добился комментариев по этому поводу от сенаторов и конгрессменов. Для редакции, в которой большинство материалов готовились «по публикациям мировой прессы», это был прорыв. Его пригласили в штат.

Выросший в традициях западной журналистики, Савик был поражен, что у «Свободы» нет информаторов «на местах», в России. Он боролся с чтением книг в эфире, старался сделать программы более информативными, вел обозрение «В стране и в мире». Воевал из-за этого с тогдашним руководителем русской службы Владимиром Матусевичем. Пережил с редакцией переезд из Мюнхена в Прагу, был его ярым сторонником.

В 1992 году «Свобода» открыла свой офис в Москве. Руководителем его была тогда Алена Кожевникова. Она с чисто женской скрупулезностью обустроила помещение. Известный взрывным нравом, высокомерием, неуживчивостью и грубостью, Савик на роль первопроходца в этом деле не подходил.

В 1994 году по приглашению крымско-татарского меджлиса в Симферополе работала миссия ОБСЕ. В ее составе вместе с Галиной Старовойтовой и Виталием Ереминым был Савик Шустер. Ребята эти не нашли времени встретиться с представителями русскоязычного большинства жителей Крыма. В основном они сотрудничали с исламистской группировкой «Белые волки» Джамилева. «Демократические журналисты» изо всех сил убеждали мировое сообщество в необходимости активизировать защиту крымских татар от москалей и хохлов. Говорят, что именно Шустер вместе с младшим Бжезинским (руководителем Института прогнозирования конфликтов на этнической национальной основе ЦРУ в 1994-98 гг.) организовывал поход молодчиков из УНА-УНСО под предводительством Хмары в Севастополь.

Советник президента Кучмы по обороне, украинец по происхождению, американский генерал Кравцев в частных беседах не раз говорил о том, что журналист Шустер не сильно жалует Россию за то, что она враждебна западной демократии.

Именно этими качествами, видимо, и руководствовались в Мюнхене, когда в 1996 году поставили Шустера возглавлять московское бюро радиостанции. Говорят, что произошло это после того, как Савик уличил предыдущих руководителей в получении денег за подготовленные на заказ и выпущенные в эфир материалы из Дагестана.

Слуга царю, отец солдатам...

О неуживчивом, заносчивом характере Шустера говорят все, кто с ним работал. Но при этом не стоит забывать, что на 80 % современный штат радиостанции «Свобода» - бесспорно, самой профессиональной на территории России - сформирован именно при его участии, под его руководством. Лучшие сотрудники школу журналистики прошли под неусыпным попечительством Савика.

Принимая людей на работу, Шустер особое предпочтение отдавал бесстрашным авантюристам. Особенно не придираясь к слогу, важнейшим считал информационные поводы. Даже не редактировал материалы своих подопечных: «Я доверяю своим сотрудникам!» За длительное время Шустер уволил только единицы, например Марка Дейча.

Показательно его отношение к Андрею Бабицкому. Между войнами журналист этот часто запивал и выпадал из обоймы - вообще не мог работать. Шустера спрашивали: «За что ты ему сейчас платишь? Почему не уволишь, не переведешь в фрилансеры (те, кто получают только гонорары. - Прим. ред.)?» Он отвечал: «Это - военная пенсия... Начнется война - Бабицкий вернется в строй».

Последователен Шустер и в отстаивании интересов своих работодателей. Заключая контракты с сотрудниками, за каждый цент финансового договора Савик торгуется так, будто платить будет из собственного кармана.

Его отношение к человеку зависит от того, какой тот занимает пост. Владимир Кулистиков, работавший на «Свободе» и ушедший в 1996 году на НТВ, первым делом снял с эфира футбольное обозрение своего бывшего шефа. Передачу восстановили только после перехода Кулистикова в Агентство «Новости». Но когда Владимир, так демонстративно обидевший Шустера, возвратился на НТВ начальником и попросил Савика- автора программы «Третий тайм», поддержать новое телевизионное начальство - Йордана, тот не отказался.

Публичное предательство

Наталья Горбаневская сказала о Шустере: «Мы все его любили. А он нас предал!» Добившись многого, он не вспоминает о маленькой русскоязычной газете «Русская мысль» и роли Горбаневской в cвоей судьбе. Свидетелей этого предательства в России нет.

То, как Шустер «кинул» Киселева, мы видели все.

Во времена Гусинского на НТВ платили так, что редкий западный журналист отказался бы от сотрудничества с каналом. Савик тоже там подрабатывал. Сначала Шустеру предложили прокомментировать матчи итальянского чемпионата. Потом вместе с Васей Уткиным во время чемпионата мира во Франции Савик открыл программу «Третий тайм» - комментарии и обсуждение мячей сразу после трансляции с аудиторией в студии.

Савика начали узнавать на улице. Артисты и политики за честь для себя почитали попасть к нему в собеседники. И беседовал Савик с ними не только о футболе - его программа все более и более напоминала политическое ток-шоу.

Но Кулистиков передачу прикрыл. И тогда Государственная Дума(!) России приняла специальное обращение к Гусинскому с требованием немедленно программу возобновить. Голосовали так: 300 депутатов - за, один - воздержался.

А тут подоспел скандал с финансовыми претензиями «Газпрома» к НТВ. Киселев с компанией, руководимые Гусинским, организовал широкую рекламную кампанию под лозунгом: «Руки прочь от самой профессиональной телекоманды! Даешь финансовую свободу тем, кто свободен на словах!»

Поначалу Савик явно играл на стороне своих работодателей. Причем и из НТВ, и из Мюнхенского бюро. На Западе происходящее с компанией Гусинского также восприняли как покушение на свободу прессы. Его комментарии в адрес тех, кто остался теперь уже на йордановском НТВ, с удовольствием цитировала «демократическая печать»: «...есть люди уже на НТВ, которые без своего лица на экране жить не могут».

И вдруг 1 мая на «штрейбрехеровском НТВ» выходит футбольный комментарий Шустера. Скандал! Предательство! Позже он оправдывался тем, что выбрал для сотрудничества общенациональный канал, имевший право на трансляцию матчей Лиги чемпионов. За этот эфир Шустер получил выговор от руководителя русской службы радио «Свобода» Марио Конти. 5 мая Шустера вызвали в Прагу и предупредили, что если он будет сотрудничать с Йорданом, то его отстранят от работы и отзовут из Москвы. Он пообещал такого больше не делать. Но 7 мая его не пустили в офис «Свободы», а 11-го прислали уведомление об увольнении. С 10 мая, несмотря на условия контракта, прекратили начислять зарплату.

В этой ситуации Шустеру ничего не оставалось делать, как продолжить работу на канале НТВ. В Италии жила семья - жена, двое детей. Их надо содержать.

Что же произошло на самом деле? Почему, не дождавшись повторного нарушения, дирекция «Свободы» уволила своего прославленного сотрудника? Все было сделано так, как будто в Мюнхене только и ждали повода от него избавиться. Может быть, Конгрессу США, финансирующему эту радиостанцию, уже не нужен был в качестве руководителя московского бюро бунтарь и правоборец? Вспомните события того времени - тогда в отношении Америки и России наступал новый период - период союзничества. По крайней мере, на словах.

Свой среди чужих, чужой среди своих...

Шустер снимает небольшую трехкомнатную квартиру на Садовом кольце, недалеко от московского офиса «Свободы». Раньше за нее платил Мюнхен, сегодня платит НТВ.

Обстановка в квартире непрестижная - евроремонт в стиле начала 90-х. Только во всех окнах торчат тарелки антенн. Все свое свободное время Савик смотрит футбол.

Часто звонит в Канаду - там живут родители. Папа из футбольного тренера превратился в миллионера-фабриканта. Подтвердив значение фамилии, он выпускает качественную обувь.

Раз в пару месяцев Савик летает в Италию, к жене и детям. Мальчику уже шестнадцатый. Но он не любит футбол. Девочка, напротив, разделяет увлечение отца.

Когда он переехал в Москву, мечтал перевезти сюда семью. Они приезжали два раза, но что-то им здесь не глянулось. Начав сотрудничество с йордановским НТВ, Савик собирался нанять детям учителя русского. Но опять как-то не сложилось.

В России у него нет ничего, кроме работы. Даже машина - от компании. И водит ее шофер. Хотя, попадая за границу, Савик сам садится за руль. И, говорят, неплохо водит.

Радостей в жизни у Шустера в России немного. После футбола на втором месте - хорошая одежда, на третьем - удовольствия гурмана, еда и питье. В азартные игры не играет. В деньгах прижимист.

После ухода со «Свободы» на него обрушили ушат компрмата. Один обвинил Шустера в том, что он на самом деле не получил медицинского диплома. Другой - в том, что никогда Савика в приличных западных изданиях не печатали. Наконец дело дошло до того, что бывшие руководители радиостанции заявили, что Шустера их заставили принять на работу цереушники, без творческого собеседования и испытательного срока. Какими бы нелепыми ни выглядели эти обвинения, после «сотрудничества с Йорданом» дорога в приличные западные медиакомпании Савику заказана. Он приговорил себя к России.

Его программы - образец западной журналистики. Но разговорить собеседника Савику удается нечасто. Не умеет он раззадорить русского чиновника на откровенность. С одной стороны, передачи его кажутся довольно скучными. А с другой - дают россиянам возможность посмотреть на себя глазами западной демократии. И бездомный Савик Шустер - заложник этой игры.

Елена КУРАСОВА

Александр Левин:

«Скажем, лично у меня к Парфенову и Митковой меньше претензий, чем к Савику Шустеру. Он в день захвата канала перед камерой поучал ведущую новостей Ольгу Белову, за кадром высказывался еще жестче, а потом выяснилось, что он остался на НТВ, и программа, которую он ведет, отнюдь не «Третий тайм». О каком доверии Шустеру можно говорить?»

Владимир Кулистиков:

«Савик - человек рыночный...»

Наталья Горбаневская:

«Он всю жизнь делает карьеру»