Счастливое путешествие в мирную Чечню. Часть II
25 Февраля 2004

• Версия для печати

Получается, что Кадыров - наш человек

До вторжения США в Ирак в Чечне наблюдалось некоторое затишье со стороны боевиков. Пропаганда выдавала это затишье как нашу победу. На самом же деле причина свертывания партизанской войны в том, что арабы временно заморозили финансовую помощь полевым командирам. Денежные потоки начали поступать лишь после захвата американцами Ирака. «Началась последняя война между христианством и исламом. Высадка американцев в Ираке - это 9-й крестовый поход, - объяснил мне 22-летний Бауди. - Теперь мусульманин, который ни разу в жизни не брал в руки оружия, просто обязан воевать до конца». Те чеченцы, которые еще год назад называли Масхадова и Басаева агентами Кремля, теперь считают их национальными героями. Кадырова люто ненавидят».

В Чечне вот уже более года идет гражданская война. Полевые командиры - против клана Ахмада Кадырова. Его как предателя заочно приговорили к смертной казни. На него уже было совершено несколько покушений. Во время прошлогоднего нападения на кадыровский кортеж были убиты 8 человек из его охраны. Кадыров же перевернул всю ситуацию, заявив, что никакого нападения не было, просто его люди оказывали помощь российским военным. В ответ боевики убили пророссийского командира, близкого к Кадырову - Джабраила Ямадаева, кстати, бывшего сепаратиста, который в декабре 1999 года передал русским ключи от Гудермеса.

Справка «Стрингера»:

Джабраила Ямадаева - командира спецроты военной комендатуры республики - взорвали в день вывода из Чечни «избыточных» войск. В первую чеченскую кампанию братья Ямадаевы воевали против федеральных сил. Во вторую - на их стороне. Ямадаевы негласно контролировали Гудермес. В последние пару лет они пытались взять под контроль и Веденский район. Джабраил - один из пяти братьев Ямадаевых, самого влиятельного, после Кадыровых, клана Чечни. Ямадаевы, как и Кадыров, принадлежат тейпу Беной. Старшие братья Халид и Сулим - бывшие бригадные генералы в армии Дудаева, а затем Масхадова. Прославились Ямадаевы в ноябре 1999 года, когда демонстративно следом за Кадыровым перешли на сторону федеральных властей, что позволило войскам занять Гудермес практически без единого выстрела. Сегодня Халид Ямадаев - заместитель коменданта республики. Еще один из братьев, Руслан, возглавляет чеченское отделение «Единой России».

Назначить главой республики Кадырова и тем самым стравить чеченские кланы между собой - что ж, это хитрый тактический ход. Агрессия боевиков теперь направлена не столько против российских войск, сколько на межклановые разборки. Действительно, диверсии довольно редко совершаются против федералов, в основном теракты направлены на чеченских милиционеров и чиновников, присягнувших новой власти. Идет война за мир до полного уничтожения всех всеми.

Аля гер ком аля гер

Хуже всего в этой ситуации простым людям. Им достается теперь и от федералов, и от местных князьков. Больше всего пугают непонятные исчезновения обычных граждан. За 2003-й год в Чечне, по официальной статистике, пропало без вести более 400 человек.

В Наурском районе пастух рассказал мне, что в феврале прошлого года пас скот неподалеку от хутора Капустино. Вдруг его собака начала рыть землю и откопала кисть человека. Это оказалось массовое захоронение - пять обезглавленных трупов мужчин. Позже, когда их личности были установлены, выяснилось, что все жертвы под покровом ночи были увезены из своих домов людьми в военной форме. Одни говорят, что это дело рук контрактников-федералов (когда они врываются в дом и забирают кого-то из семьи, можно откупиться двумя тысячами рублей или бараном), другие считают, что это провокации боевиков, третьи - местечковая кровная месть. В любом случае жить в Чечне - страшно. У стариков из аулов своя версия: мол, существует негласное указание Москвы довести численность чеченцев до минимума, именно поэтому большинство пропавших без вести - подростки и мужчины в возрасте до 30. Почти все чеченцы, с которыми я общался, уповают на ввод войск ООН, никто не верит, что Россия в одиночку способна покончить с бардаком в республике.

Сложнее всего приходится тем, кто живет в горах, которые переданы в ведение Минобороны. Сейчас военными делается все возможное, чтобы прогнать горцев на равнины под контроль милицейских комендатур. Способы депортации просты: окраины сел и леса в их окрестностях подвергаются массированным бомбардировкам и артобстрелам. В Ножай-Юртовском районе военные открытым текстом предупредили местных: хотите сохранить себе жизнь - уходите подобру-поздорову. Уже обезлюдели целые села, например, Бени-Ведено, Байтарки, Шуани, Гансолчу, Чери-Мохк. Таким образом военные планируют уничтожить тыловые базы боевиков и лишить их поддержки местного населения. Где и как будут жить сотни семей - до этого никому нет дела.

С одной стороны, военные проявляют жестокость по отношению к аборигенам, а с другой - за взятки любой бандит может просочиться через фильтрационный пункт или избежать зачистки. Например, через импровизированный фильтр, устроенный на мельнице в Старых Атагах, прошло около 300 человек. Примерно столько же жителей отфильтровали в расположенном неподалеку Цоцон-Юрте. Цена откупа за человека - всего тысяча рублей.

В Грозном построена новая тюрьма

Последним пунктом моего маршрута был Грозный. Впечатления от экскурсии по бывшей столице - самые мрачные. Представьте, в городе, состоящем из руин, где нет ни одного дома, в который не попал хотя бы один снаряд или бомба, где целые кварталы снесены бульдозером, так как восстановлению в принципе не подлежат, в этом городе сияет побелкой и свежей краской тюрьма! Это называется - мирная жизнь налаживается. Правительственный комплекс напоминает зону строгого режима - столько здесь колючей проволоки и охраны.

Я бродил по мертвым улицам мертвого города, чувствуя, что впадаю в затяжной депрессняк. Везде непролазная грязь и мерзость запустения. Жизнь как гейзер кипит лишь на рынке. Кроме тюрьмы, из признаков цивилизации - сауна за 90 рублей в час. Париться меня не тянуло, хотелось напиться и все забыть. Что я и сделал - купил бутылку паленой водки и погасил в своей душе все противоречия с гнусной действительностью. И когда вожделенное блаженство уже было совсем близко, предо мною явился ангел в лице мужика из армейской разведки. Помню, я спросил его: «Ты веришь - город будет? Ты веришь - саду цвесть?» - и впал в нирвану. Очнулся в военной комендатуре. Ангел-гэрэушник, порывшись в моем рюкзаке, вытащил блокнот, в котором я делал свои записи.

- Журналист? На кого шпионишь? Зачем приехал? - начал он допрос.

- За истиной, - невозмутимо ответил я.

- Истины нет, есть лишь инструкции, согласно которым я должен тебя допросить и если сочту нужным - посадить. Что, славы Бабицкого захотелось? - он дал мне чистый лист бумаги и ручку. - Пиши, кто ты, что ты, цель поездки.

Я настрочил про Леху, его предков и гуманитарную помощь, которую мы по дороге оказывали нашим солдатам. Писал, что в связах порочащих я не замешан, и вообще стрингер - это не профессия, а болезнь. Я экстремал, но не экстремист. Мне хотелось своими глазами, а не через объектив операторов РТР и Первого канала увидеть лица миролюбивых чеченцев, так сказать, наших братьев по маразму. Но дружбы народов я, к сожалению, не обнаружил. Кругом царят ненависть и отчаяние.

Гэрэушника мой опус удовлетворил, и он даровал мне не только свободу без конфискации имущества, но и еще налил сто граммов для опохмела.

- И все же, - я не удержался от риторического вопроса, - неужели вы верите, что лет через 20 здесь наступит мир и чечены будут приносить венки и цветы к памятникам российских солдат, отдавших свои жизни за освобождение Ичкерии от террористов?

- Мой дед воевал с немцами. Он всю жизнь их ненавидел и даже представить себе не мог, что его внуки будут делать бизнес с германцами и пить с ними водку за дружбу. Даже военные, чья профессия заключается в том, чтобы убивать, устают от войны и периодически нуждаются в мире. А обычные люди - тем более. Еще год-другой, и чеченцы просто выдохнутся, у них уже сейчас наблюдается апатия к политическим интригам, в которых они ничего не понимают. Простой народ устал от каждодневной смерти, голода и лишений. Вот ты говоришь, Кадыров - бандит. Да тут кого ни возьми, все бывшие бандиты. Кадыров нужен нам, чтобы расправиться с полевыми командирами. Чеченцы кричат на каждом углу о том, что мы попираем их свободу и не соблюдаем права человека. А много ли у них было прав при шариате, который установил Масхадов? Хотели бы они жить в исламской республике? Уверен, нет. Это значило бы обратно в феодализм, родовой строй, к законам адата.

Разведчик философствовал, а я тихо заснул, мечтая о будущем.

Я ехал в Чечню в надежде, что истина где-то там, но так ее и не нашел. У чеченцев своя правда, у военных - своя. А я лишь понял, что нелегко различать, что есть добро и что есть зло на войне. И что существует граница, за которой убийство уже не убийство, а героизм или терроризм. Эту границу никто не способен определить.