Надо жить подальше от чужого дерьма
25 Февраля 2013

• Версия для печати

Елена Токарева

Я сказала себе это еще 17-го февраля, но по понятным мне одной причинам, замолчала и ничего не написала для публики. Не хотела умножать печаль.

Знаете, с некоторых пор меня трясет, когда я читаю многообещающее начало очередного судебного очерка: «За окном вечерело. Он жадно осушил последние капли на дне граненого стакана и недобро посмотрел на женщину, которая сидела перед ним. Внезапно ему открылась правда: это была его беда, это из-за нее..», ну и пошло-поехало. Все в глубину и глубину пьяного угара. Все, панимаешь, в героин да в морфий…

Я давно знаю, что когда ты пишешь о дерьме, ты вовсе не очищаешь мир от него, а, напротив, активно пропитываешься этим веществом, входя в подробности его состава, запахов и сопутствующих обстоятельств.

Пишу это как человек, который несколько лет заведовал отделом расследований «Экспресс-газеты», выслеживал, вынюхивал, научился фотографировать так, чтобы никто не понял, что ты снимаешь и вообще, снимаешь ли.

Самым счастливым днем моей жизни было увольнение из этой живой и весьма интересной газеты. Может быть, я устала вынюхивать.

Я больше не хотела запахов чужой крови, мочи и экскрементов. Я завязала с этими лабораторными анализами.

А может быть, на меня подействовала одна история. Мы как раз расследовали несчастный случай, который произошел на светской вечеринке в поместье известного офтальмолога Святослава Федорова. У Федорова была коллекция различных самолетов и вертолетов не слишком высокого качества и непонятного происхождения, он был летчик-любитель. На празднике, который нам пришлось перетряхнуть от первой до последней минуты, присутствовала юная начинающая модель со своим кавалером-оператором. Всех гостей катали на самолете Святослава Федорова. Когда очередь дошла до юной модели, самолет взлетел, сделал вираж и на глазах у всех упал, разбился. Девушка погибла, а летчик остался парализованным.

Историю эту ввиду известности Святослава Федорова в транспортной милиции сразу же засекретили, и никто бы никогда не узнал о ней, если бы не одно обстоятельство: она произошла у меня на глазах.

Я разработала план, как попасть к родным погибшей модели. Это был некрасивый ход, но он сработал. Обманутые родители пригласили нашего фотокора и корреспондентку к себе домой, показали семейный альбом и открыли некоторые подробности жизни начинающей светской львицы, чья жизнь оборвалась в девятнадцать лет.

Это была очень бедная семья, в которой родилась красивая девочка. Ее старший брат был олигофрен. Вся надежда семьи была на то, что девушка с такой внешностью сделает карьеру, удачно выйдет замуж и вытянет всю семью.

Однако, вступив на шаткую почву модельного бизнеса, девушка попала в странную обстановку. В течение одного-двух лет при разных обстоятельствах погибли семь или восемь ее подруг, тоже моделей…

Фотографии этих девушек с вечно горящими перед ними свечками стояли в комнате нашей героини.

Надо сказать, что мои корреспонденты слегка оторопели, увидев этот мемориал.

Мать погибшей сказала, что дочь часто говорила, что за ней тоже «скоро придут».

Ну, в общем, вот такой мистический триллер.

Наверное, после этого расследования я приняла решение больше не заниматься копанием в глубоких канализационных колодцах.

Чем глубже ты вглядываешься в бездну, чем пристальнее она вглядывается в тебя.

Впоследствии я не раз еще убеждалась в непреложности этой истины.

Зачем мы полезли в чужую семью? Открыли этот «ящик Пандоры»? Хотели помочь родителям девушки? Так им уже и без нас обещали деньги за молчание подручные Федорова. Обещали, но не заплатили.

Через пару лет Федоров сам погиб, разбившись на одном из своих дурацких летательных аппаратов.

Вот, после этого я и ушла. Таким сквозняком дунуло с того света…

Снимаю шляпу перед несчастным Андреем Малаховым, который, кажется, лишь затем приехал из своего провинциального городка, чтобы, покрасив волосы в черный цвет, вести на телевидении жизнерадостные передачи про уродов. Он уже скопил на квартиру в центре города Москвы, уже ездит на хорошей машине, еще что-то себе купил, но никак не может позволить себе бросить заниматься той негигиеничной ерундой, которой он занимается на телевидении.

Интересно, как он чистит свою ауру?

Я счастлива, что нет на свете такого главного редактора, который заставил бы меня собирать материал на тему, почему певица такая-то, перешитая из мужика, рассталась со своим мужем, который в свое время был женщиной, и вываливать эту альмадоваровскую драму на страницы или экраны.

У меня нет больше потребности щекотать нервы.

Я склоняю голову перед профессионалами, которые вынуждены ковыряться в этом по работе: перед следователями, оперативниками, судмедэкспертами, но не перед Малаховым.

Говорят, что в мире много зла, и надо заниматься благотворительностью.

Согласна.

Для этого имеется хороший способ, называется он «выплачивать десятину». То есть регулярно вносить на счета специализированных благотворительных фондов десятую часть своих доходов. При этом, если ты человек, неподготовленный к тому, чтобы копаться в чужом дерьме, ты не должен в нем копаться. А совесть твоя при этом может быть спокойна. Ты неравнодушен. Ты помогаешь. Деньгами.

А люди, которые регулярно смотрят передачи Малахова, читают соответствующие разделы в желтой прессе, рискуют заболеть. Может быть, и смертельно.

И все-таки, сколько ни предохраняйся, при такой густой информационной атмосфере, в какой мы живем, мы все (не только я) оказаваемся втянутыми в обсуждение то одной то другой грязной истории. Вот, недавно все, кто ходит в фейсбук, узнали о том, как некий общительный человек, имеющий в фейсбуке стотысячсиксилионов френдов, задушил свою жену и, постепенно расчленяя ее, по частям выносил на помойку ее тело. Тело матери своих двоих детей, и матери еще одного мальчика, от другого мужчины.

Зовут этого «чикатилу» Алексей Кабанов, и, благодаря интернету и желтым СМИ, он теперь куда более известная фигура, чем почетный мордовец Депардье, и уж тем более гораздо более известный, чем Никита Михалков или премьер Медведев.

Зараза, исходившая от этой маргинальной истории, мгновенно поразила, как ядовитый иприт, тысячи мозгов и нервных систем.

Самое простое, что могли сделать криминальные репортеры, - это просто рассказать, что в маргинальной семье, где никто не работал, но при этом сытно ели и пили за чужой счет, по пьянке отец задушил мать. В низовых сегментах общества это случалось и раньше.

В детстве я жила в обычном московском дворе, в котором любой праздник заканчивался пьяной дракой, в которой кого-нибудь зарубали топором, так как везде было печное отопление, и топор был неотъемлемой частью русского быта середины прошлого века.

Но в те годы не было желтых газет, не было папарацци, и не было этого сладчайшего аромата говна, этого приторного морализаторства, которым пропитаны все эти саваны, которыми накрывают нам ежедневные информационные столы.

Раж, в который впало просвещенное интернет-сообщество по поводу истории Кабанова, довел некоторых членов сообщества до того, что мертвую героиню (расчлененную жертву) стали препарировать по второму-третьему-четвертому разу, постепенно сводя мораль к тому, что она, убиенная «сама была виновата во всем», а «отец детей выйдет через пять-семь лет на свободу, и дети пожмут ему руку».

Если вы не верите мне, что такие рассуждения имели место быть, то вам повезло: вы не читаете Ульяну Скойбеду в «Комсомольской правде» и некоторых близких ей фигур в фейсбуке.

И я рада за вас.

Потому что несчастная Скойбеда с фамилией, которая одна может накликать все что хошь, порицала и анализировала убиенную и расчлененную, рассказывая, как надо было жить, чтобы тебя не расчленили.

А самое интересное: все эти «скойбеды» отчитывали в своих фейсбуках друзей убитой за то, что они не соглашались встретиться с корреспондентами и раскрыть им свои души, показать грязное белье убитой и рассказать еще побольше подробностей.

Друзья убитой в это время просто собирали деньги на прокорм оставшимся сиротами детям и посылали этих самых корреспондентов туда, куда нас всегда и везде посылают. И правильно делают.

При этом моралистов никогда не интересует, что через лет эдак пять дети этой четы Кабановых прочитают в интернете всю эту говняно-сладкую патоку, и что будет с их душами и в какой мрак они опустятся.

Я даже себе позволила прикрикнуть кое на кого в Интернете, чтобы прекратили ковыряться в останках человека. И, казалось бы, соскользнувшие с катушек золотые перья «Комсомольской правды» утихомирились. Ведь они должны же чувствовать, что нуждаются в психиатре не меньше, чем убийца-расчленитель?

Но вот сегодня вышел материал о том, как папарацци гонялись за еще одним невольным участником этой криминальной драмы: за женщиной, которая одолжила убийце свою машину, совершенно не догадываясь, что он будет на ней части трупа вывозить.

Этот материал про то, как вели себя папарацци, сегодня напечатан в журнале «Большой город». И от чтения этого материала волосы становятся дыбом на голове.

«…28-летняя Ольга, домо¬хозяйка, в прошлом — владелец агентства по организации корпоративных праздников, отдыхала с Соней в Португалии, куда уехала с компанией друзей перед Новым годом.

Там третьего января она получила СМС от своего близкого друга, шеф-повара кафе «А энд Б», многодетного отца Алексея Каба¬нова: «Ира (жена Кабанова. — БГ) ушла из дома. Волнуюсь, не знаю, что делать». Ольга спросила, чем она может помочь, — через несколько дней Кабанов написал, что Ира по-прежнему не вернулась до¬мой, и попросил одолжить ему на время машину — для поисков. Ольга ответила: «Давай, держись, я скоро, я помогу, я приеду, я сварю суп» — и, прилетев десятого января в Москву, отдала машину марки Škoda Fabia Кабанову. На следующий день ей позвонила подруга: «Ты уже знаешь про Кабанова?»

Ольга зашла на страницу Алексея в фейс¬буке, где увидела ссылку на Life News: «Ча¬сти тела жены Кабанова обнаружены в багажнике автомобиля Skoda Fabia».

Алексей попал в СИЗО №5, а Ольга — прямиком в ад».

«Нам стали звонить в дверь с криками: «Ольга! Можно Ольгу!!! Ольга, выходите!!!» Муж на секунду открыл дверь, увидел человека с камерой — и сразу же захлопнул обратно. Они потоптались под дверью и пошли вниз, на улицу. Я выглянула в окно и увидела, как к нашему подъезду подкатывает несколько телевизионных фургонов. Соня была у моей мамы, а мы сразу наглухо закрыли все окна шторами».

«В воскресенье Ольга снова поехала на допрос: чтобы блокировать людей с камерами, один из ее друзей, нарушив все возможные правила, подогнал машину прямо к подъезду.

На допросе она провела восемь часов, оперативники выводили ее из ОВД через черный ход, потому что у парадного подъезда стояла толпа людей с камерами. Лицо ее было закрыто шарфом, чтобы никто не понял, как она выглядит».

В понедельник под каждым деревом возле ее дома, расположенного в районе Фили-Давыдково, стоял человек с камерой: «Я сказала мужу, что надо уезжать, при этом сама ничего не могла делать, только пила воду и курила. В дверь звонили по¬стоянно, трезвонили оба телефона — мобильный, домашний. Мы задернули за¬навески на окнах, не подходили к телефонам, вытащили батарейки из дверного звонка. Два дня просидели в самой дальней комнате при свете настольной лампы».

Журналисты даже как-то пробились к со¬седям и позвонили с их номера на Ольгин мобильный. Увидев знакомый номер, она сняла трубку и услышала взволнованный голос: «Оля, у нас с потолка льет кипяток! Приходил сантехник, сказал, у вас прорвало батарею! Приезжайте немедленно домой — или мы будем ломать вам дверь! У нас полквартиры затопило!» Сидя в квартире, где не было и намека на лопнувшие батареи, она соврала, что находится за городом, домой вернуться не может. Параллельно перепуганные родственники наперебой сообщали, что к ним приходят «не¬понятные люди из благотворительного фонда «Доверие», почему-то — с камерами, и расспрашивают об Ольгиной жизни».

Короче, все вот так как-то.

А 17-го числа, когда я решила высказаться против того, чтобы продолжать писать об этой истории, меня буквально вывели из себя сотрудники женского пола из «Комсомольской правды», две женщины, которые посчитали, что вот эта самая история – главная в их жизни, и надо посвятить себя ей целиком. И с ними был еще один мужчина, о котором я писать вообще тут не хочу, потому что он как бы мой знакомый. Это он договорился до того, что произнес нечто, что я никак не могу понять: мол, Кабанов выйдет на свободу через пять лет, и дети пожмут ему руку.

Господа, поверьте, шизофрения заразна! Бегите бегом от чужих неприятностей. Если вы считаете себя отзывчивыми людьми, как я уже написала в самом начале, переводите «десятину» в благотворительные фонды, на опубликованные счета для помощи людям, оказавшимся в беде. Но не смакуйте чужое горе. Непременно наживете свое. Цените нормальное, хорошее, цельное. Не посвящайте свою жизнь и журналистский талант (если он, конечно, есть) всякой грязи.

Я могла бы много чего написать на эту тему, но хочу быть верной себе: больше ни слова.