Умер Гейдар Джемаль
5 Декабря 2016

• Версия для печати

Елена Токарева

Бывший пресс-секретарь Василия Шандыбина политтехнолог Олег Бондаренко пишет сегодня у себя в аккаунте на ФБ:

"Умер Гейдар Джемаль

Помню как в марте 2003-го я попал в крайне разношёрстную делегацию, летевшую в Багдад поддержать Саддама накануне начала американской агрессии. Делегация была разбита на подгруппы, я оказался вместе с Виктором Анпиловым, Михаилом Филиным и Василием Шандыбиным, пресс-секретарём которого я тогда был. Когда мы по прилёту выходили из международного аэропорта имени Саддама Хусейна, замешкавшись, мне не удалось сесть в основную машину со всеми, и иракские товарищи из Мухабарата (местной спецслужбы) мне указали на место рядом с водителем в замыкающем мерседесе. Кортеж тронулся в путь. Уже подъезжая к городу, я попытался что-то спросить на английском у водителя, но был не понят. И тут будто с небес я услышал могучий голос Джемаля "Если что надо, я могу перевести по-арабски". Испугавшись, я подумал, что все машины оснащены радиосвязью (мобильники в то время в Ираке не работали, на всякий случай их отбирали прямо в аэропорту). Оказывается, сзади за перегородкой всё это время ехал Гейдар, о присутствии которого я даже не подозревал.

Это было 15 марта. Ночью того же дня в мой номер отеля "Аль Рашид" постучался сотрудник Российского консульства и сказал, что Буш объявил 48-часовой ультиматум и вместо запланированных трёх дней, мы должны улетать уже следующим вечером. Я пошёл в номер Шандыбина, где все собирались это обсудить, и отчетливо помню, как Джемаль спрашивал, можно ли остаться и чем можно помочь иракцам.

Могучий и достойный был Человек.

Такая вот маленькое воспоминание об усопшем.

Надеюсь, Высшие силы примут его Там достойно. Царствие небесное!"

У меня тоже есть свое воспоминание об усопшем. "Stringer" с ним судился. Вернее, Джемаль судился с газетой "Stringer", но суд не выиграл.

Было это давно, в году эдак 2003-ем. Несколько раз напечатав размышлизмы Гейдара Джемаля о грядущем торжестве ислама в мировом масштабе, мы решили немного покопаться в биографии этого могучего человека, и вдруг выяснили, что его генетическая принадлежность к мусульманским народам какая-то слабая. Отец Джемаля, хотя и был азербайджанцем, но каким-то очень советским. Он был художником, а, как известно, в Исламе изображения людей не приветствуются. А мать и вовсе была то ли украинка, то ли русская, и при этом еще работала в цирке. Она не была мусульманкой.

Но дело не в том. Те годы были победным шествием Гейдара Джемаля по СМИ и телепрограммам. Шла чеченская война, и прочеченская и проарабская позиция Гейдара нас, имеется в виду редакция "Stringer", очень раздражала. Мы считали Джемаля предателем и провокатором. И однажды на одном большом мероприятии мой знакомый кувейтский палестинец, занимавший видное место среди арабских журналистов, спросил меня, кто такой Джемаль. "Вот ты, Леня, - так он выговаривал мое имя, - все печатаешь этого Джемаля, а ведь непонятно, что это за фигура", - сказал он.

Вопрос палестинца потряс меня до глубины души. Как?! Оказывается, информированный арабский журналист не просто не знает, кто такой Джемаль, и что такое Исламский комитет им созданный, но и считает, что Джемаль просто самозванец в исламском мире.

Вскоре Джемаль подал в суд на "Stringer" иск о защите чести и достоинства. Мы опубликовали его биографию, рассказали про родословную. Наш сотрудник долго и безуспешно судился, ходил на все заседания, но дело к выигрышу процесса никак не продвигалось. Джемаль отстаивал в суде свое право быть чистым исламорожденным.

И в этот период я, бродя коридорами Госдумы, наткнулась на пресс-секретаря одного из депутатов-коммунистов. Я поведала ему свою заботу, мол, чувствую, что с гнильцой этот Джемаль, а выиграть суд не могу.

И тогда пресс-секретарь достал из стола фотографию, которая теперь известная многим, а тогда она была лично моей добычей. На фото Джемаль стоял в теплой компании с арабским террористом Хоттабом и Шамилем Басаевым. Зажав в зубах эту фотографию, на следующий день я пришла в суд на зеседание и продемонстрировав фото судье, попросила ее приобщить фотографию к делу. Я сказала: "Когда Россия истекает кровью в борьбе с мировым терроризмом, есть люди, которые позволяют себе обниматься с Хоттабом и Басаевым. Эти люди не имеют чести и достоинства".

После моих слов судья молча приобщила фото к делу. А адвокат Джемаля попросил объявить перерыв. В перерыве он попросил меня закончить дело миром, но я была настроена на войну.

После перерыва суд не возобновился. Больше истцы на заседания не являлись. И, встретившись где-нибудь в свете, мы с Джемалем обходили друг друга стороной.

У Джемаля есть двойник в политическом смысле. Это журналист Максим Шевченко. В исламе он тоже самозванец. Во всяком случае, выборы в Дагестане, откуда он хотел избраться в депутаты Госдумы, исламофил Шевченко провалил. И сейчас его стало как-то меньше на экранах телевизоров. Видимо, "конюшня", из которой выпустили этих псевдомусульман на медийные поля, немного сейчас не в фаворе. Время рекламы исламских настроений прошло. Наверху решили, что достаточно легкомысленно раскручивали радикальные настроения внутри страны. Пора и гайки закрутить...

Елена Токарева