С русскими паспортами будут не все
26 Апреля 2019

• Версия для печати

Москва не хочет давать никаких авансов новому президенту Украины и стремится перехватить инициативу. При этом всеобщей раздачи российских паспортов в Донбассе не будет. Указ Владимира Путина о праве жителей ДНР-ЛНР (официально, конечно, ОРДиЛО — «Отдельных районов Донецкой и Луганской областей») получать российское гражданство по упрощенной схеме в интернете быстро назвали поздравлением Владимиру Зеленскому — ведь президент России официально так и не поздравил его с победой.

Без авансов

О возможности появления указа было объявлено еще до второго тура украинских выборов — когда уже было ясно, что если не случится чего-то фантастического, то Зеленский станет президентом. На первый взгляд, ситуация парадоксальная. Пока у власти оставался Петр Порошенко, которого громят как бандеровца и нациста во всех российских политических ток-шоу, Россия сохраняла для жителей Донецка и Луганска стандартную — и весьма непростую — схему получения гражданства. Однако украинское общество решило проголосовать за другого лидера, который на дебатах без комплексов переходит с украинского языка на русский и в военных действиях на востоке Украины не участвовал. Множество сторонников Порошенко обвиняли Зеленского в отсутствии патриотизма, припоминая ему и заработки в России, и то же самое неучастие в войне (понятно, уже со знаком минус).

И вдруг именно в этот момент Россия принимает решение пойти навстречу ожиданиям многих жителей Донецка и Луганска, которые мечтали о такой возможности с того момента, как стало ясно, что Россия не будет реализовывать в ДНР-ЛНР крымский сценарий, — то есть почти пять лет.

Похоже, российская сторона не хочет давать никаких авансов Зеленскому. Он ни в малейшей степени не воспринимается как «свой». Есть воспоминания о событиях 2014 года, когда авансы получил Порошенко — в нем видели шоколадного короля, с которым можно договориться. Очень быстро наступило разочарование, когда выяснилось, что коммерсант превратился в верховного главнокомандующего. Можно вспомнить и другую историю — как в конце 2016 года авансы давались Дональду Трампу, а генерал Майкл Флинн казался не только удобным, но и долговременным партнером по переговорам. Вновь разочаровываться в Москве не хотят.

Восточная политика

Думается, что неприятие фигуры Зеленского могло быть связано и с высказанным им желанием исключить Виктора Медведчука из числа переговорщиков с Россией. Насколько Медведчук непопулярен в украинском обществе, настолько же ему доверяют в Москве. Порошенко не только не трогал посредника (хотя любой другой украинский политик за высказывания, которые делает Медведчук, давно бы уже оказался под следствием), но и неофициально поощрял его миссию, стремясь сохранить канал общения с Москвой. Зеленский же такой вариант отверг — то ли из-за дефицита политического опыта, то ли с учетом желания миллиардера Игоря Коломойского, с которым связывают Зеленского, самому наладить такой канал. Но к Коломойскому в России относятся крайне негативно еще с 2014 года, когда тот финансировал добровольческие батальоны и давил пророссийские силы в Днепропетровске, нынешнем Днепре.

Так что теперь Зеленский вроде бы оказался перед выбором политики на востоке Украины — но на самом деле особого выбора и не видно. Уступать России для того, чтобы та начала с ним всерьез разговаривать — значит, пойти против позиции не только большинства украинского политического класса (а, напомним, Украина — это президентско-парламентская республика, и правительство в ней формирует большинство депутатов Рады), но и собственной команды. Только что вероятный кандидат на пост министра обороны Иван Апаршин заявил, что прямые российско-украинские переговоры бесперспективны, а переговоров с ДНР-ЛНР (то есть, конечно, с ОРДиЛО) не будет в принципе.

Воевать Зеленский не хочет — все же он не Михаил Саакашвили. Поэтому аналогия с Абхазией и Южной Осетией, которая сразу после выхода указа появилась в информационном пространстве, верна только в контексте раздачи паспортов, а не дальнейших военных последствий. А значит, остается противоположная тактика — завоевывать симпатии добрым словом, обещая отказ от радикальной украинизации и десоветизации. С Порошенко в Донецке и Луганске связывались военные действия, обстрелы, отбивавшие всякое желание идти обратно в Украину. С Зеленским, если он изберет эту тактику, будут связываться обещания и новые фразы, произнесенные на хорошем русском языке.

Паспорта не для всех

Но такой подход для России тоже неприемлем. Она хотела бы, чтобы Донецк и Луганск вернулись в состав Украины, но только на их условиях, предусматривающих право вето по основным вопросам внешней политики, обороны, безопасности. Плюс сохранение реального влияния России в регионе. Понятно, что такое развитие событий, в свою очередь, невозможно для Украины.

Возник тупик. И в этой ситуации симпатии разочарованного затянувшейся неопределенностью населения вполне могут качнуться в сторону Киева, особенно с учетом неэффективности властей «республик». Поэтому Россия стремится, не дожидаясь действий Зеленского, захватить инициативу, предлагая местным жителям свои паспорта. Таким образом решаются две задачи — у людей вновь усиливается ощущение, что Россия никуда не уйдет, и обладатели новых российских паспортов станут неприемлемыми не только для Украины Порошенко, но и для Украины Зеленского.

В то же время у России будет возможность регулировать численность новых граждан. Ведь за паспортами надо будет съездить на российскую территорию, например в Ростов-на-Дону — так что их число будет увеличиваться постепенно. Видимо, в первую очередь не за счет осторожных пенсионеров, а солдат, отобранных для службы в вооруженных силах «республик», и различных должностных лиц ДНР-ЛНР. А вот часть политических активистов с революционным (или контрреволюционным, если считать революцией украинский Майдан) опытом и недостаточной предсказуемостью, наоборот, может быть приостановлена. Дисциплинированные военные России нужны, а потенциальные оппозиционеры, недовольные тем, что не удалось взять ни Киев, ни даже Мариуполь — вряд ли.

Что же касается российского населения, то, исключая патриотическую общественность, для которой весна 2014-го была лучшим временем в жизни, оно вряд будет проявлять большой энтузиазм. Мобилизация ушла, эмоции схлынули. Теперь людей интересует не геополитика, а сюжеты куда более приземленные — цены, зарплаты и пенсии. Так что место оптимизма по поводу помощи соотечественникам вполне могут занять пессимистические рассуждения на тему, сколько эта помощь будет стоить.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий